Первое судебное заседание по уголовному делу против Надежды Низовкиной и Татьяны Стецуры состоялось 18 августа в 14:00, в Советском районном суде. Адрес: Ленина, 23, каб. № 6, судья И. Левандовская.
       Сообщение Искры с сайта бурятского народа:
       "...о судье. Она читает наизусть из кодекса, схватившись глазами, что ни слово то вызов, но смотрит по-человечески яро. Акцентуация трагической актрисы. Каждая мышца напряжена, в мимике ум и понимание цены вопроса. Она получила заказ, но забывает о нем, зато помнит свою ненависть. Когда появился первый свидетель из ментов (Доржиев), пошли наши вопросы к нему. Стало выясняться, что в момент задержания мы "стояли и курили" (ночью, зимой, на Арбате, по окончании дела, когда уходить надо), что при себе были листовки (неправда – при себе ни одной не было), что изъяли их в отделе. Тут судья удивилась, напряглась и занялась настоящим делом.
       Дальнейшие свидетели – менты и операторы видеонаблюдения – говорили вразброд, что
       1) к нам подъехала ТОЛЬКО машина, пешком милиция не подходила, именно это видно на камере,
       2) машина близко не подъезжала, к нам ТОЛЬКО подошли пешком, именно это видно на камере,
       3) разглядеть можно было только силуэты двух людей, такие уж камеры,
       4) разглядеть можно было даже очки, поскольку на камере Арбата хорошее приближение,
       5) ну и, конечно, на камере хорошо виден платок на голове, хотя никто из нас в платке тогда не был. Откуда платок – понятно.
       А что касается пленки, то ее уже нет, хотя производство было начато той же ночью и вещдок должен был быть сохранен.
       Так вот, судья Левандовская забеспокоилась, конечно, однако тут в ней проснулся вкус профессионализма. Она быстра, логична, актерской акцентуации в ней поубавилось, стала суше и критичнее. Видно: помимо требования свыше, проснулась судейская любознательность, и к самим обстоятельствам дела, и к тому, как кто вертится.
       Наверно, ей легче было на это время забыть, что она разбирает политическое дело, что расплачивается за свою должность. Она зажглась битвой доказательств, как будто речь шла об убиенке с запирательством. И, может быть, ей легче было забыть, что смысла эта битва не имеет и что она фактически сидит на приговоре.
       Правда, задачу сверху она помнила, прерывала: "Вы отрицаете событие 23 февраля?" и "Что вам важно выяснить – курите ли вы?" Но ей быстро стало ясно, что признание фактов не означает покорность к недобросовестным свидетельствам.
Я бы сказала, что на вид Левандовская – типичный представитель юристов-отличников, которые цепки на лекциях, безлики на пленарках, хитры на попойках и безжалостны к разрушителям строя.
       ...Следующее она назначила на 24-е в 14:00."