Следствие ощетинилось. Вот уже второй раз сменили компьютероприкладчика: теперь за связи с общественностью отвечает новый следователь – Анатолий Шагдаров. Гончикова «раздавили», психологическим вниманием московской оппозиции. Это признание Телешева. Но по Гончикову не скажешь. На очередном допросе в коридоре он выглядел цветуще и даже поющее что-то себе под нос.
       На этом же допросе Надежда спросила про постановление о навязанном адвокате – почему там отсутствуют две другие листовки. Ничуть не смутившись, не вникая в суть вопроса, новоиспеченный Шагдаров ответил: «Это вопросы к прежнему следователю». А на суде будет больше вопросов. И все они будут к следователю, уже получившему процессуальную индульгенцию. Вот такая система стрелок и противовесов.
       Зато о «допустимости» доказательств они озаботились с новой силой. Гончиков каждый допрос сопровождал просьбой в подробностях написать отказ от защитника, с разными красивостями, типа «не оказывалось физического и психического давления», «не по материальным причинам». Теперь же пошло грубое давление - с целью гарантировать самое главное доказательство к нам приставлены назначенцы-адвокаты.
       П.1 ч.2 ст.75 УПК позволяет нейтрализовать показания, данные при отказе от защитника, в случае отказа от них в суде. Поэтому новому следователю приказано пристеплерить защитников в порядке ст.52 УПК – вопреки отказу от оных.
       О самих защитниках сказать нечего – отменные убож-разцы следственной адвокатуры. Надин отсыпался во время допроса, а в активной его фазе вообще отсутствовал. Мой был более деятелен – первым делом выписал себе нужные данные для оплаты отсиженного времени. Во время самого допроса пытался задавать вопросы, на которые я не отвечала следователю. В остальное время праздно знакомился с заключением эксперта, нахваливая его за познавательность, тогда как от него подохли все мухи в кабинете, и решал свои любовные вопросы по телефону.
       Но это все проза жизни.
       Поэтика в том, что даже после четырех экспертиз потребовалось укрепить показательную базу – субъективную сторону. Для чего решено было делать дубль-2 прошедших допросов, страхуясь статистами от адвокатуры.
       Очевидно, что они осознают, что это будет тот редкий случай в судебно-экстремистской практике, когда не экспертиза рулит процессом, а показания подозреваемых.
       Ну что ж, как будут развиваться фальсификации, покажет ближайшее время.